Собрал самых отчаянных, и мы вернулись вытаскивать остальных
Я родился в феврале 1953 года в поселке Заветы Ильича Хабаровского края, как говорят у нас — «на краю земли русской».
Это действительно так: берег Татарского пролива, в хорошую погоду виден остров Сахалин. В 1960-х годах поселок Заветы Ильича был одним из основных военно-морских гарнизонов Тихоокеанского флота. Военные моряки и их семьи — основные жители поселка.
Восьмилетнюю школу окончил в 1968 году. Детей в нашей семье было четверо, жизнь не была легкой, поэтому я, как и мои старшие братья, устроился на работу слесарем и продолжил учебу в вечерней школе. Работа, школа, спорт…
В 1971 году я получил аттестат о среднем образовании. К этому времени старший брат окончил второй курс Благовещенского высшего танкового Краснознаменного командного училища (БВТККУ) имени Маршала К.А. Мерецкова и приехал в отпуск. Посоветовавшись, решили, что я буду поступать в это училище.
Учёба
С 1 сентября 1971 года я стал курсантом БВТККУ. Учился хорошо. Одновременно занимался спортом. Каждый год представлял училище по вольной борьбе на первенство КДВО. В 1975 году получил диплом с отличием.
Получил назначение в Группу советских войск в Германии (ГСВГ) в город Дрезден в распоряжение командующего 1-й танковой армии. Об этом можно было только мечтать. Казалось, что теперь все будет легко и просто… И генералом-то я обязательно стану. Но жизнь расставляет всё по своим местам и очень часто получается не так, как мы планируем.
Во время учебы, когда преподаватели говорили, что нас готовят для войны, мы в душе посмеивались, потому что знали, никакой войны не будет, что мы самые сильные в мире, и никто не посмеет на СССР поднять руку. Прошло всего четыре года, начались боевые действия в Афганистане, и нам пришлось исполнять свой интернациональный долг в этой стране.
И теперь мы узнаём, что выпускники нашего училища с первых дней принимали участие в этой войне, и не всем повезло вернуться обратно живыми и здоровыми. За два года я и сам встречал ни один раз в различных ситуациях наших выпускников на земле Афганистана.
Дрезден
Меня зачислили в учебный центр КРАКАУ — это в 40 километрах от города Дрезден. Начать службу в ГСВГ — это военное счастье! Это самые боеспособные войска! Можно многому научиться! Все мечтали о быстром продвижении по службе. Но, на деле, оказалось, что о быстрой карьере в Германии можно забыть. Военные знают, что такое прямая замена. Самая первая офицерская должность, командир взвода, оказалась и самая долгая. И основная масса наших выпускников, через пять лет службы, заменялась в Союз (так мы тогда говорили) на такую же должность. Меня направили для прохождения дальнейшей службы в Приднестровье, в танковый полк, который находился в городе Тирасполе.
Тирасполь
Июль 1980 года. В танковый полк, где командиром был майор Г.Н. Трошев, прибыли шесть командиров взводов и все «древние» (были по пять лет взводными). На военной карьере можно ставить крест. Должностей танковых не предвидится. Квартиры нет, приходится снимать у частников. С маленькими детьми брать не хотят.
Проходит еще год. Предложили должность командира автомобильной роты. Это возможность получить очередное воинское звание — капитан. Конечно, соглашаюсь и становлюсь автомобилистом. Не успел принять роту, как получаю команду в мае месяце убыть на уборку урожая 1982 года.
В начале работы — Краснодарский край, во второй половине — Казахстан, Кокчетавская область. Работали добросовестно. Меня наградили медалью «За трудовое отличие» от Президиума Верховного Совета СССР. Возвратились в декабре месяце. Продолжаем скитаться по квартирам. В марте объявляют, чтобы был готов убыть в Афганистан для исполнения интернационального долга. Перед самым отъездом в ДРА, в июле 1983 года получаю квартиру, заселяю туда жену с сыном и готовлюсь к убытию. На душе неспокойно, «пошли» первые погибшие…
Одесса-Ташкент
Я встречал людей, которые рвались в Афганистан. Странно, но были такие. И у всех были разные причины. С нами из Одессы летел один капитан, у которого было четверо детей, поэтому он мог отказаться от этой командировки. Но он мечтал получить очередную должность и тем самым улучшить свое материальное положение. И действительно, он получил должность начальника штаба (НШ) батальона охраны аэродрома, стал майором и живым и здоровым вернулся домой.
16 июля 1983 года. В Тирасполе попрощались с родными, нас посадили в военный автобус и повезли в штаб округа, в Одессу. Там тоже всё быстро: побеседовали, назначили старшего, дали сопровождающего до аэродрома. И вот мы уже в аэропорту города Одессы.
Прилетаем в Ташкент — никто не встречает. Едем на пересыльный пункт. Там тоже тишина. На следующий день с утра идём в штаб округа, представляемся. Нас начинают готовить к отправке. В течение недели проводятся занятия об обычаях афганцев, политические занятия. Сделали по три укола против «гепатита А» (желтухи), и группа в количестве 12 человек из Одесского военного округа (ОдВО) готова к убытию.
Представить состояние души и выражение лица перед убытием на войну — трудно, если сам этого не пережил.
Ровно через два года на военном аэродроме Тузель я встретил Валерия Васильевича, который в училище был нашим командиром взвода. Я прилетел из Кабула и знал уже, что никогда туда не вернусь! Перед этим сдал экзамены и поступил в академию! Награжден орденом Красной Звезды! Скоро долгожданная встреча с семьей! А Валерий Васильевич ждал самолета, чтобы вылететь в Кабул. Вот тогда я и подумал, что и у меня, ровно два года назад, было такое же выражение лица и тревожное состояние. «Все будет хорошо», — сказал я ему на прощание. И я рад, что так и случилось.
Вот мы и на военном аэродроме в Ташкенте. Ждем объявления посадки в самолет. Оказалось, летим на гражданском Ту-154. Пытаемся шутить, что у нас вместо стюардесс — два капитана ВВС. Через четыре часа приземляемся в Кабуле.
Прямо на аэродроме получаем предписания по воинским частям. Попадаю командиром 2-й автомобильной роты по подвозу боеприпасов в 103-й отдельный батальон материального обеспечения (ОБМО) 108-й мотострелковой дивизии в городе Баграм. Добираюсь попутным вертолетом. Всё просто — подошел, спросил:
- Куда летим?
- В Баграм.
- Подбросите?
- Залезай.
Афганистан
Всего 15 минут полета и мы на аэродроме Баграма. Приехали в дивизию, хотели нас представить командованию, но не получилось, все бегают, кого-то встречают, кого-то отправляют, все заняты делом… Подождали около часа, вышел из штаба офицер и передал предписания по воинским частям.
В батальоне тоже не оказалось на месте ни командира части, ни командира моей роты. Они три дня назад ушли за боеприпасами в Термез, за 400 километров.
Первое впечатление — тоскливое. Посмотрел, в каком состоянии оставшиеся машины, которые по техническому состоянию не смогли пойти в рейс. Посмотрел казарму, общежитие для офицеров, столовую… Поговорил с командирами, прапорщиками, солдатами… Стало понятно, что жить можно. Пройдет пару месяцев, за которые я увижу условия проживания нашего брата в других частях, и только тогда придет понимание, что наши условия — прекрасные.
Однажды прибыл с боеприпасами в поселок Руха в 682-й мотострелковый полк (мсп). Начал искать командиров, чтобы быстро разгрузить машины — все на операции. Дежурный докладывает, что в полку есть начальник физической подготовки. Пошли к нему в землянку. Оказалось, что мы знакомы, встречались до войны.
Пока разговаривали, пару раз по стенке прополз тарантул… Я опешил, таких жуков видел только на картинке, знаю, что они ядовитые. Спросил его, как они ночью с такими соседями уживаются, на что он просто усмехнулся. Для себя решил, что лучше два года спать в машине.
Через три дня прибыла моя рота. Самым счастливым был командир роты! Ему пришла замена в моем лице. В душе он уже был дома, в Союзе. Но, правда, еще один раз в рейс ему пришлось сходить со мной. И я ему благодарен за это. Идти в рейс на 4-5 дней, в первый раз — непросто. Он здорово помог мне на первом этапе.
А потом время полетело. Через три месяца, когда я уже начал понимать, куда попал и когда побывал второй раз под обстрелом — появилась твердая уверенность, что все для меня закончится хорошо.
За этот второй раз меня представили к ордену Красной Звезды. Трудно пришлось выходить из-под обстрела в этот второй раз… Никогда не забуду маленького подполковника, который бегал и кричал, что я грубо нарушаю правила эксплуатации колесной техники, когда мы вытаскивали в городе Джабаль-ус-Сарадж груженые снарядами КамАЗы, а некоторые «выходили» своим ходом на пробитых, спущенных колесах, и резина кусками отлетала в стороны. Я был капитаном, и пришлось ругань подполковника выслушать молча. Я собрал самых отчаянных, и мы вернулись вытаскивать остальных. Все солдаты и офицеры остались живы — это самое главное.
Выговор за нарушение правил эксплуатации я всё же получил. Но почти сразу «пришел» и орден. Сейчас вспоминаю об этом с улыбкой. На войне много бывает историй смешных и грустных. Не забуду и 315-й борт, который сопровождал мою колонну в Руху.
Первое время осенью 1983 года мы ходили в горы без сопровождения. Охраняли себя своими силами: замыкающим всегда был КамАЗ с ЗСУ 23-2, а седьмой — боевая разведывательная дозорная машина. Почему-то я сразу решил для себя, что БРДМ, которую придали для охраны колонны 1082, будет всегда седьмой.
Потом времена изменились, и нас сопровождала мотострелковая рота туда и обратно. А затем без сопровождения боевых вертолетов нас в горы не отправляли. Два вертолета пролетят по нашей трассе вперед, оценят обстановку на дороге, передадут по связи и вернутся обратно. И так на протяжении всего пути.
Так и в этот раз. Пришли из Хайратона, 400 километров туда и 400 обратно. Ждем в Джабаль-ус-Сарадже пару вертушек. Приходят, у меня позывной «Ниточка-2», у них «315».
- Готовы?
- Готовы.
Трогаемся. Идём нормально. 315-й периодически докладывает обстановку на дороге. «Зеленку» сверху видно хорошо. Пришли в Анаву — это середина, до Рухи столько же, но участок наиболее опасный. Слышу: «Уходим по остатку топлива». Я ему кричу: «Брат! Я сюда и без тебя бы дошел, мне дальше нужно сопровождение», а в ответ: «К вам сейчас пара из Кабула придет. Ждите, через 15 минут будет».
Час прождали… Дело к вечеру, ночевать с боеприпасами в горах — тоска… Пришлось идти без сопровождения вертушек. На этот раз обошлось. Через несколько месяцев я попал в Кабул на аэродром, очень хотел увидеть этого 315-го, чтобы сказать ему все, что думаю, но он уже заменился в Союз. Да и что ему скажешь, если уход по остатку топлива -закон.
Тоннель Саланг
Часто вспоминаю тоннель, проложенный в районе перевала Саланг. Впервые услышал о нём от командира 3-й роты, который в ноябре 1982 года оказался в нём, когда там погибли люди… Он выносил из тоннеля солдат и потерял сознание. Оказался среди погибших и пришел в себя в том момент, когда их собирались вывозить. Сейчас живет в Республике Беларусь.
Длина тоннеля около 3 километров. Вентиляция не работает. Освещение тоже. Останавливаться запрещено. Скорость 15-20 км/час. Дистанция 40-50 метров.
Один раз на автомобиле УРАЛ отказали тормоза на спуске, водитель пытался притормозить, цепляясь бортом за галерею, но скорость погасить не получилось, и он врезался в идущий спереди КамАЗ, водитель которого, от неожиданного удара, не справился с управлением, врезался в скалу и перевернулся. УРАЛ потерял скорость и уткнулся в КамАЗ, из которого на дорогу вылетели ящики со снарядами. Это были машины замыкания. До меня было метров 700. Бросились к ним, но смогли пробежать только 150-200 метров. Сердце колотится, воздуха не хватает…
Хорошо, что все обошлось. Оба водителя остались целы. Машину эвакуировали, снаряды распределили по другим машинам. Всякое бывало: и обстреливали нас, и опасные участки приходилось преодолевать на повышенных скоростях, и смешные истории приключались, и грустные…
Мы ходили через этот перевал каждую неделю. Армейские склады — в Пули-Хумри, перевалочная база – в Хайратоне — это наши базы снабжения. И одна, и другая за перевалом.
После случая в 1982 году, когда погибло в тоннеле около 56 военнослужащих ОКСВА, через перевал стали пропускать только в одну сторону: четыре дня в неделю в одну сторону и три дня в обратном направлении.
В начале моей службы автомобили достались старые. Груженые УРАЛы с боеприпасам кипели, бензонасосы грелись и бензин испарялся, водителям нужно было класть сверху тряпку и периодически поливать из фляги…
Нам часто приходилось самим разгружать и загружать УРАЛы. Делалось это так: как правило, четыре водителя объединялись в бригаду и грузили по очереди свои машины. Каждая по 7 тонн. И получалось по 7 тонн на брата. Караул на каждой неохраняемой стоянке — это тоже водители. Нормального отдыха не было, не расслабишься.
К концу ноября получил новые КамАЗы! Это было радостное событие для всех. Не сразу к ним приспособились водители, особенно молодые, которые приходили после обучения на ГАЗ-51, и КамАЗ видели только на картинке. В Союзе, в Вооруженных Силах, ещё не было такой техники, а мы её уже осваивали. Трудно было с запасными частями и агрегатами, но и эти проблемы решались на войне.
Реабилитация в Союзе
К Новому году я пожелтел. Диагноз — гепатит «А» средней тяжести. Меня на реабилитацию отправили в Союз.
Когда я вернулся, быстро вошел в курс дела. Хайратон, Пули-Хумри, Кабул, Джелалабад. Выходил на загрузку в Термез, перебрасывал бригаду спецназа в Джелалабад. В Панджшер ходили часто. Доставляли в основном боеприпасы. Но приходилось и продовольствие, и военно-техническое имущество доставлять.
Еще полтора года службы в Афганистане. Они закончатся для меня в июне 1985 года. В Ташкенте сдаю экзамены в Академию тыла и транспорта. Возвращаюсь в Баграм в конце июня. Трое суток на оформление документов и домой!
Три года учился в Академии. Затем был два года остров Сахалин, шесть лет Ванино, четыре года Углегорск Амурской области и закончил я службу в городе Твери в звании полковника.
Мы — вместе!
Я и сегодня дружу со многими сослуживцами. Первый командир части Ашрапов Хамди Сапарович живет сейчас в городе Можайске Московской области. Заместитель начальника штаба Абжалимов Артур Мисульевич живет в Самаре. В Оренбурге — Тарасов Толя, командир 3-й роты. На Украине — Саша Федотов, командир 1-й роты, в Белоруссии Ринат Ахмеров — командир 5-й роты, в Санкт-Петербурге — Борис Дацко, человек, которого я заменил. В Москве встретил Женю Чумака, который менял меня.
Декабрь 2014 года